Герцог всея Курляндии [litres] - Маргарита Полякова

Все-таки финансовая стимуляция и жесткая конкуренция дают хорошие итоги. Многочисленные ученики Глаубера проходили жесточайший отбор, частично отсеивались и старались на совесть. В деревушке Каркле Якобом были выкуплены все дома, строились дополнительные помещения для химиков, и теперь было кому возглавить новые лаборатории. Болезнь заставила Глаубера отнестись к своему здоровью серьезнее, и он практически не проводил экспериментов сам, доверив дело многочисленным помощникам. Поскольку набирались на роль помощников не первые встречные, а дети аптекарей, медиков и люди, получившие специальное образование, дела шли успешно. И у меня было как минимум два очень талантливых химика, которые не просто повторяли рецепты, но и искали что-то новое.

Разумеется, даже самый правильный образ жизни не мог вернуть Глауберу здоровье. Но я рассчитывал, что он проживет еще хотя бы лет десять. Проведя всего год на почтительном расстоянии от реактивов и экспериментов, ученый обзавелся нормальным цветом лица. Ну а бодрости у него и раньше на десятерых хватало. Так что мне пришлось приставить к ученому доктора, который напоминал ему, что нужно вовремя питаться, и останавливал, когда Глаубер забывался и лез в исследования.

Гениев слишком мало. И, к сожалению, я не из их числа. Мне не всегда удается повторить даже то, что уже было изобретено в мое время! И все из-за недостатка знаний. Бо́льшая часть того, что изучалось в школе, забылось сразу же после выпуска. Да и не пригодилась ни разу в жизни, если честно. А сейчас я чувствовал себя необразованным болваном и старался наверстать упущенное. Благо учителя были прекрасные, причем практически по всем дисциплинам. И учеников у них было мало – только дети Якоба, так что распыляться им не приходилось.

Постоянное вдалбливание различных знаний приносило свои плоды. Как хорошие, так и не очень. После некоторых уроков даже я порой ловил себя на мыслях, что превосхожу окружающих только потому, что являюсь сыном герцога и его наследником. Чего уж говорить об остальных братьях и сестрах! Особенно мне не нравились постоянные напоминания о том, что я являюсь вассалом польского короля. Понятно, что так должна была обеспечиваться моя верность, но раздражало до безумия. Я даже пообещал сам себе, что сделаю все для того, чтобы Курляндия стала независимой.

Финансовое положение страны постепенно выравнивалось. Ставка на ценные, редкие товары оказалась правильной. Зеркала и мельхиор приносили хорошие деньги. А теперь мы готовы были выйти со своими тканями. Необычная палитра, непривычная насыщенность цвета и приятная цена – ниже, чем у конкурентов. Прибыль все равно получалась сказочная. И от желающих приобрести эксклюзивный товар отбоя не было. Европа оправилась от Тридцатилетней войны и настроена была прожигать жизнь.

Однако больше всего меня выбило из колеи известие о том, что наши зеркала приобрела… Венеция. Я поначалу не понял юмора. А затем, когда мне продемонстрировали образчик их продукции, до меня дошло – качество нашего товара было не в пример лучше. Пожалуй, я погорячился, когда решил, что зеркала вскоре перестанут быть предметом роскоши. Да, денежный поток, который они приносили, изрядно обмелеет, но не иссякнет. Богатые и знатные люди всегда предпочитают товар наивысшего качества. А это значило, что самых состоятельных покупателей мы не растеряем.

Постепенно к списку поставляемой Курляндией в Европу элитной продукции прибавлялись все новые и новые пункты. По изделиям из янтаря у нас и вовсе не было конкурентов. Маленькие поделки и инкрустации? Забудьте! После того как я подарил матушке большую (около метра) напольную вазу, стилизованную под древнегреческую амфору, которая, казалось, была выточена из цельного куска янтаря, это перестало быть актуальным. Разумеется, никому и в голову не пришло, что данное произведение искусства сделано практически из отходов. Да и те плотно контролировал отец.

Первую выделенную мне партию я, разумеется, запорол. Следующие две тоже. Якоб метал громы и молнии. У него все шло в дело – даже самые мелкие янтарные осколки применялись при изготовлении различных поделок. Герцога не успокаивало даже то, что я платил за товар по установленным им ценам – мои деньги он считал не хуже своих. И неразумные траты не одобрял. Немудрено, что в знакомой мне истории его сын, вырвавшийся из-под отеческого контроля, пустился во все тяжкие. Это я, воспитанный в иной эпохе, относился к местным развлечениям равнодушно, а реальный герцогский сын отрывался, компенсируя недостаточно роскошное детство.

К счастью, мне все-таки удалось добиться нужного результата – превратить янтарное крошево в единый монолит. И первой поделкой была небольшая статуя Венеры. Ее-то я и предъявил отцу как результат своих экспериментов. Ну а тот, недолго думая, развернул бурную деятельность по организации производства подобных вещей. И главное, на что он упирал – это соблюдение секретности. Герцог собирался устроить все так, чтобы разные люди делали различные операции, и вообще как можно меньше знали о процессе. Дошло до того, что янтарное крошево привозилось в специальных двойных мешках из толстой кожи, причем опечатанных сургучом.

Словом, дела потихоньку шли. Курляндия постепенно возвращала свои позиции. С англами удалось договориться, так что колонии в Африке и Америке остались за нами. Юридически. А вот фактически все было не так просто. Чем больше я вникал в дела, тем отчетливее понимал, что колониальную политику нужно менять. И дело даже не в том, что меня не устраивает результат, а в том, что задача изначально была поставлена не совсем верно. Получалось так, что колониальные товары больше шли на внутренний рынок, а покупателей на нем, как вы понимаете, было не так чтоб очень уж много.

Соседи? Тоже не развернешься. Гонора у шляхтичей было гораздо больше, чем денег, Швеция в качестве делового партнера тоже была так себе, а с Россией даже общей границы не было. Плюс, на русском рынке плотно паслись голландцы с англичанами, и пускать конкурентов не собирались. Более того, полагаю, что любая моя попытка туда влезть обернется нехилыми проблемами. Начнется с того, что внезапно станут пропадать корабли из колоний, а закончится очередным нападением шведов, у которых неожиданно найдутся деньги на небольшой грабительский рейд.

Что мне на самом деле нужно от колоний? Экзотические товары? Пожалуй. Но в небольших количествах, а значит, есть смысл держать там торговцев, а не целые поселения колонистов. Гораздо больше пригодились бы рабы. Не в качестве диковинных игрушек, а как рабочая сила. Работают в Америке негры на плантациях? В Курляндии тоже есть, где приложить силу. И вопрос с рабским положением местных крестьян можно будет потихоньку решить. Типа, белый человек – свободный человек. Хотя, как вспомню, к каким результатам это привело в Америке… не надо нам такого счастья.

Главные усилия следует приложить к освоению Южной Африки. Весной мы планировали отправить туда целых пять кораблей, благо с голландцами удалось договориться. Они контролировали побережье, в том числе и крупнейший порт, а наши поселенцы уходили глубже на материк. Перед ними стояла задача поставить цепочку фортов и начать торговать с местным населением. Денег на эту авантюру требовалось столько, что давила даже не жаба – жабища, однако я надеялся со временем компенсировать затраты.

Ну а соседство с голландцами… Приходилось привыкать. Наши остальные колонии мы тоже вынуждены были делить с представителями других держав. И соотношение сил, к сожалению, было не в нашу пользу. Курляндии для своей-то страны жителей не хватало! Сманивали всех, кого только можно, но после шведского вторжения люди ехали неохотно.

Положение дел немного выправили старообрядцы. В России гонения на них усиливались, и многие бежали. А часть была выслана к нам с подачи Матвеева. Типа, раз сами еретики, пусть и живут с еретиками. Разумеется, ушлый боярин делал это вовсе не по доброте душевной, а получив долю в нашем кораблестроительном бизнесе, но дело того стоило. И изначально небольшая Гельмгольфская слобода разрасталась с каждым днем. Такими темпами Якобштадт возникнет уже так к году 1665-му.

Я внимательно следил за тем, что происходит в России. Пока что все крестящиеся двумя перстами были объявлены еретиками, отлучены от Троицы и преданы проклятью. Но впереди еще Большой Московский Собор, после которого страна окажется на грани религиозной войны. А уж когда Софья к власти придет, она развернется во всю ширь своей души. Чего только стоят ее знаменитые «12 статей», на основании которых будут преданы различным казням: изгнаниям, тюрьмам, пыткам, сожжениям живыми в срубах тысячи человек-старообрядцев.

Надо подобраться к ней как можно ближе, чтобы повлиять на нее и перенаправить поток людей в Курляндию. Это у Романовых подданные лишние, а у меня обратная проблема. Не хватает рабочих рук, а про армию я вообще молчу. Чем больше вникаю в происходящее, тем нецензурнее хочется ругаться. Мало того что чисто финансово содержать армию – это удовольствие для большой и богатой страны, так еще и Речь Посполитая внимательно следит, как бы нас не понесло куда-нибудь.